Феаки (Φαίηκες), в греческом мифотворчестве сказочные обитатели острова Схерии. Богатый, веселый, беспечный, одаренный всеми благами роскошной природы феакийский народ вел блаженное существование: ни борьба, ни тягости жизни не омрачали его безмятежного счастья. Сами боги покровительствовали ему; в собственном виде приходили они к феакам на пиры или появлялись в народе. Отличаясь гостеприимством и исключительным мастерством в кораблевождении, феаки считали своим долгом отправлять на родину мореходов, попавших к ним в результате кораблекрушения. На остров феаков однажды был заброшен бурей Одиссей, здесь он встретил радушный прием у царя Алкиноя и его жены Ареты (Гомер, Одиссея, VII 139-328; XIII 4-15). Впоследствии феаки на своем быстроходном корабле благополучно доставили Одиссея на его родной остров Итаку.

По Гомеру дворец царя феаков Алкиноя был чудом искусства: от порога его шли медные стены, увенчанные сверху карнизом из лазоревой стали; входные двери были вылиты из чистого золота, косяки и притолоки — из серебра; в преддверии стояли вылитые Гефестом две фигуры собак — одна золотая, другая серебряная. От порога, огибая кругом стены, тянулись лавки богатой работы, на которых лежали покровы: здесь знатнейшие старейшины города услаждались питьем и едой. Тут же на высоких постаментах стояли золотые статуи юношей, в руках которых ночью горели светильники. Во дворце жили пятьдесят рабынь-рукодельниц: одни мололи ручными жерновами золотистую рожь, другие сучили нити и ткали столь плотные ткани, что "и тонкое масло в них не впивалось". Политическое устройство страны, общественные отношения и религиозные верования являются, по-видимому, отражением доисторической жизни ионян: поэт, описывая феаков, к сказочному облику народа присоединил исторические черты современной ему действительности. Как у ионян, у феаков во главе народа стоит царь, власть которого ограничена советом из двенадцати старейшин.

Есть у феаков и демос, и агора, и избирательное начало. Как ионяне, феаки веруют в Зевса громовержца, покровителя чужеземцев и нищих, в Посейдона, Афину, Гермеса, Аполлона; им известны также мифические рассказы о богах и о деяниях героев. Чуждаясь иноземцев, они, однако, признают права гостеприимства (общегреческая черта); как и ионяне, они любят пиры, веселье, хороводы, гимнастические состязания; как ионийские женщины, феакиянки ведут скромный образ жизни домовитых хозяек, хотя и пользуются свободою находиться в обществе мужчин. Переплетение фантазии с историей поставило как древней, так и новейшей критике задачу определить, существовали ли в действительности феаки и если существовали, то где искать загадочную Схерию.

Фукидид, а в новейшей науке историки Фосс, Фелькер, Нибур отождествляли Схерию с Керкирой; Гротефенд переносил ее на север от Феспротии. Со времени появления статьи Велькера "О Гомеровских феаках и Островах блаженных" в науке преобладает иная теория, по которой феаки являются мифическим народом. Велькер видит в феаках, в связи с значением слова φαίος - темный, темных перевозчиков смерти, Краузен — морских демонов, Эккерман — морских демонов, на которых перенесены атрибуты подземного царства и божеств смерти. Рассматриваемое со стороны фантастического содержания сказание о феаках является древнейшим образцом утопической сказки в греческой литературе.

В изображении феаков в гомеровской "Одиссее" соединилось несколько мотивов: беззаботная жизнь феаков соответствует представлению о золотом веке с чертами патриархального рабства (так, например, царевна Навсикая на море стирает белье вместе со служанками, которых считает своими подругами, VI 25-109). Корабли феаков достигают цели без помощи руля и мчатся с неимоверной скоростью; Одиссей в течение всего путешествия находится в состоянии глубокого сна, похожего на смерть (Гомер, Одиссея, VIII 557-562; XIII 78-92).