Хаос (Χάος), в греческом мифотворчестве безграничная первозданная пустота, космогоническое понятие "зияющего" (от χάσκειν — зиять) пространства, существовавшего раньше мироздания: материальным содержанием его были туман и мрак. По учению орфиков, Хаос и Эфир возникли из безначального времени, причем под Хаосом понималась глубокая бездна, в которой обитали ночь и туман. Благодаря действию времени туман Хаос от вращательного движения принял яйцевидную форму, вместив в свою середину эфир, причем от быстрого движения яйцо созрело и раскололось на две половины, из которых возникли земля и небо. Другие видели в Хаосе водную стихию (от χέν= лью). По Овидию, Хаос представлял собой "грубую беспорядочную громаду (moles), недвижную тяжесть, собранные в одно место разнородные начала дурно соединенных стихий", откуда выделились земля, небо, вода, густой воздух. Кроме того, под Хаосом подразумевали воздушное и туманное мировое пространство, помещающееся между небом и землей, а также наполненную мраком подземную зияющую бездну. Порождениями Хаоса в древней гесиодовской космогонии считались Эреб, Никта, Эрот, Гея, Тартар, а также Мойры (Гесиод, Теогония, 116, 123-124).

У схолиастов Хаос мыслится то как вода, то как разлитой воздух (со ссылкой на Вакхилида и Зенодота), то по-платоновски как место разделения и расчленения стихий. Из досократиков Акусилай и Ферекид считали Хаос началом всякого бытия. При этом Ферекид отождествлял Хаос с водой, то есть с заполненным пространством. Ни Гомер, ни Пиндар, ни Эсхил, ни Софокл ни разу не употребляли этого термина. У Еврипида Хаос является пространством между небом и землей, a Марк Валерий Проб считал Хаос, воздухом, заполняющим место между небом и землей. В космогонии Аристофана (Птицы, 691-702) Хаос фигурирует в качестве первопотенций наряду с Эребом, Никтой и Тартаром. От Эреба и Никты возникло мировое яйцо, а из мирового яйца появился Эрос. Эрос же из смеси всего порождает землю, небо, море, богов и людей. От Хаос Эрос порождает в тартаре птиц, которые тоже, очевидно, понимаются здесь как одно из первых космогонических начал. Либо это собственная космогония Аристофана, либо это пародия на орфическую космогонию, где тоже фигурирует мировое яйцо, порожденное Ночью.

В дальнейшем развитии античной философской мысли, Xаос понимается как беспорядочное состояние материи. Этот момент в скрытом виде находился во всех тех учениях, которые вообще понимали Xаос как принцип становления. Досократики Эмпедокл или Анаксагор и поэт Аполлоний Родосский (I 494-500) уже оперируют с первозданной беспорядочной смесью материальных стихий. У Овидия его мироздание прямо начинается с хаоса вещей и сам Xаос трактуется как rudis indigestaque moles, "нерасчлененная и грубая глыба", хотя уже с животворными функциями (Овидий, Метаморфозы, I 5-9). У Овидия имеется также образ Xаоса в виде двуликого Януса, выступающего как творческое начало (Овидий, Фасты, I 89-144). В трагедиях Сенеки Хаос из абстрактной космической картины превратился в предмет трагического пафоса (Медея 9; Федра 1238; Эдип 572), в тот мифологический образ, который одновременно и универсален, и космичен, и переживается глубоко интимно, мрачно и экстатически.

Хаос получил яркое развитие и в качестве мифологического персонажа, начиная еще с Гесиода. У орфиков Хаос вместе с Эфиром был порождением Хроноса, но сам Хронос рисовался как крылатый дракон с головой быка и льва и с лицом бога, который к тому же именовался еще и Гераклом (Дамаский, О первых принципах, 317, 21-318, 2). С другой стороны, Хаос и Эфир порождали из себя некоего Андрогина, муже-женское начало, являвшееся началом всех вещей, сам же Хаос у орфиков трактовался как "страшная бездна" (chasma pelorion). Отсюда уже очень близко до того нового значения слова "хаос", которое встречается по преимуществу в римской литературе и которое либо очень близко связывает Хаос с аидом, либо прямо отождествляет его с ним. Хаос есть та бездна, в которой разрушается всё оформленное и превращается в некоторого рода сплошное и неразличимое становление, в ту "ужасную бездну", где коренятся только первоначальные истоки жизни, но не сама жизнь.

Хаос представляется как величественный, трагический образ космического первоединства, где расплавлено все бытие, из которого оно появляется и в котором оно погибает; поэтому Хаос есть универсальный принцип сплошного и непрерывного, бесконечного и беспредельного становления. Античный Хаос есть предельное разряжение и распыление материи, и потому он - вечная смерть для всего живого. Но он является также и предельным сгущением всякой материи. Он - континуум, лишенный всяких разрывов, всяких пустых промежутков и даже вообще всяких различий. И потому он - принцип и источник всякого становления, вечно творящее живое лоно для всех жизненных оформлений. Античный Хаос всемогущ и безлик, он все оформляет, но сам бесформен. Он - мировое чудовище, сущность которого есть пустота и ничто. Но это такое ничто, которое стало мировым чудовищем, это - бесконечность и нуль одновременно. Все элементы слиты в одно нераздельное целое, в этом и заключается разгадка одного из самых оригинальных образов античного мифологически-философского мышления.