| |
Во славном во Нове-граде
Как был Садко-купец, богатый гость,
А прежде у Садка имущества не было,
Одни были гусельки яровчаты:
По пирам ходил, играл Садко.
Садка день не зовут на почестей пир,
Другой не зовут на почестей пир,
И третий не зовут на почестей пир.
По том Садко соскучился:
Как пошел Садко к Ильмень-озеру,
Садился на бел-горюч камень
И начал играть в гусельки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколебалася,
Тут-то Садко перепался,
Пошел прочь от озера во свой во Новгород.
Садка день не зовут на почестей пир,
Другой не зовут на почестей пир,
И третий не зовут на почестей пир.
По том Садко соскучился:
Как пошел Садко к Ильмень-озеру,
Садился на бел-горюч камень
И начал играть в гусельки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколебалася,
Показался царь морской,
Вышел со Ильменя со озера,
Сам говорил таковы слова:
«Ай же ты, Садко Новгородский!
Не знаю, чем буде тебя пожаловать от
За твои утехи за великие,
За твою-то игру нужную:
Аль бессчетной золотой казной?
А не то ступай во Новгород я
И удар о велик заклад,
Заложи свою буйну голову
И выряжай с прочих купцов
Лавки товара красного
И спорь, что в Ильмень-озере
Есть рыба - золоты-перья.
Как ударишь о велик заклад,
И поди - свяжи шелковый невод
И приезжай ловить в Ильмень-озеро:
Дам три рыбины - золоты-перья.
Тогда ты, Садко, счастлив будешь!»
Пошел Садко от Ильменя от озера,
Как приходил Садко во свой во Новгород,
Позвали Садко на почестей пир.
Как тут Садко Новгородский
Стал играл в гусельки яровчаты;
Как тут стали Садко попаивать,
Стали Садку поднашивать,
Как тут Садко стал похвастывать:
«Ай же вы, купцы новгородские!
Как знаю чудо-чудное в Ильмень-озере:
А есть рыба - золоты-перья в Ильмень-озере».
Как тут-то купцы новгородские
Говорят ему таковы слова:
«Не знаешь ты чуда-чудного,
Не может быть в Ильмень-озере рыба - золоты перья!»
«Ай же вы, купцы новгородские!
О чем же бьете со мной о велик заклад?
Ударим-ка о велик заклад:
заложу свою буину голову,
А вы залагайте лавки товара красного».
Три купца повыкинулись,
Заложили по три лавки товара красного.
Как тут-то связали невод шелковый
И поехали ловить в Ильмень-озеро;
Закинули тоньку в Ильмень-озеро,
Добыли рыбку - золоты-перья;
Закинули другу тоньку в Ильмень-озеро,
Добыли другую рыбку - золоты-перья;
Третью закинули тоньку в Ильмень-озеро,
Добыли третью рыбку - золоты-перья.
Тут купцы новгородские
Отдали по три лавки товара красного.
Стал Садко поторговывать,
Стал получать барыши великие.
Во своих палатах белокаменных
Устроил Садко все по-небесному:
На небе солнце - и в палатах солнце;
На небе месяц - и в палатах месяц;
На небе звезды - и в палатах звезды.
Былина 2-я
Ай как всем изукрасил Садко свои палаты белокаменны,
Ай сбирал Садко столованье да почестей пир,
Зазвал к себе на почестей пир,
Ты их мужиков новгородских,
И тыих настоятелей новгородских:
Фому Назарьева и Луку Зиновьева.
Все на пиру наедалися,
Все на пиру напивалися,
Похвальбами все похвалялися.
Иный хвастает бессчетной золотой казной,
Другой хвастает силой-удачей молодецкою,
Который хвастает добрым конем,
Который хвастает славным отчеством,
Славным отчеством, молодым молодечеством,
Умный хвастает старым батюшкой,
Безумный хвастает молодой женой.
Говорит Садко-купец, богатый гость:
«Ай же все настоятели новгородские,
Мужики как вы да новгородские!
А у меня как все вы на честном пиру,
А все вы у меня как пьяны-веселы,
Ай похвальбами все вы похвалялися.
А иной хвастае как былицею,
А иной хвастае так небылицею;
А чем мне, Садку, хвастаться,
Чем мне, Садку, похвалятися?
У меня ли золота казна не тощится,
Цветно платьице не носится,
Дружина хоробра не изменяется!
А похвастать не похвастать золотой казной:
На свою бессчетну золоту казну
Повыкуплю товары новгородские,
Худые товары и добрые,
Не оставлю товаров ни на денежку,
Ни на малу разну полушечку».
He успел он слова вымолвить,
Как настоятели новгородские
Ударили о велик заклад,
О бессчетной золотой казне,
О денежках тридцати тысячах:
Как повыкупить Садку товары новгородские,
Худые товары и добрые,
Не оставить товару ни на денежку,
Ни на малу разну полушечку.
Вставал Садко на другой день раным-рано,
Говорил к дружине ко хороброей:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая!
Возьмите золотой казны по надобью,
Выкупайте товар во Нове-граде!»
И распущал дружину по улицам торговым,
А сам-то прямо шел в гостиный ряд,
Как повыкупил товары новгородские,
Худые товары и добрые,
Не оставил товаров ни на денежку,
Ни на малу разну полушечку!
На другой день вставал Садко раным-рано,
Говорил к дружине ко хороброй:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая,
Возьмите золотой казны по надобью,
Выкупайте товар во Нове-граде».
И распущал дружину по улицам торговыим,
А сам то прямо шел во гостиный ряд:
Вдвойне товаров принавезено,
Вдвойне товаров принаполнено
На тую на славу великую новгородскую.
Опять выкупал товары новгородские,
Худые товары и добрые,
Не оставил товару ни на денежку,
Ни на малу разну полушечку.
На третий день вставал Садко раным-рано,
Говорил дружинушке хороброй:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая,
Возьмите золотой казны по надобью,
Выкупайте вы товар во Нове-граде».
И распускал дружину по улицам торговым,
А сам-то прямо шел в гостиный ряд:
Втройне товаров принавезено,
Втройне товаров принаполнено;
Подоспели товары московские
На ту на великую на славу новгородскую.
Как тут Садко пораздумался:
«Не выкупить товара со всего бела света:
Если выкуплю товары московские,
Подоспеют товары заморские.
Не я, видно, купец богат новгородский,
Побогаче меня славный Новгород».
Отдавал он настоятелям новгородским
Денежек он тридцать тысячей.
Былина 3-я
На свою бессчетну золоту казну
Построил Садко тридцать кораблей.
Тридцать кораблей, един сокол-корабль
Самого Садки, гостя богатого;
Корму-то в нем строил по-гусиному,
А нос-то в нем строил по-орлиному,
В очи выкладывал по камешку,
По славному по камешку по яхонту!
дече Мачты-то клал красна дерева,
Блочики клал все кизильные,
Канатики клал все шелковые,
Паруса то клал полотняные,
Якори клал все булатные.
На те на корабли на черленые
Свалил товары новгородские,
Поезжал он по синю морю.
На синем море сходилась погода сильная;
Застоялись черлены корабли на синем море,
А волной-то бьет, паруса рвет,
Ломает кораблики черленые,
А корабли нейдут с места на синем море
Говорит Садко-купец, богатый гость,
Ко своей дружинушке хороброй:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая!
Берите-ка щупы железные,
Щупайте во синем море:
Нет ли луды или каменя
Нет ли отмели песочной?
Они щупали во синем море:
Не нашли ни луды ни каменя
И не нашли отмели песочной.
День стоят, и другой стоят, и третий стоят.
Закручинились корабельщики, запечалились.
Говорит Садко-купец, богатый гость,
Ко своей дружине ко хороброй:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая!
Как мы век по морю ездили,
А морскому царю дани не плачивали:
Видно, царь морской от нас дани требует,
Требует дани во сине море.
Ай же, братцы, дружина хоробрая!
Взимайте бочку-сороковку чиста серебра,
Спускайте бочку во сине море»
Дружина его хоробрая
Взимала бочку-сороковку чиста серебра,
Спускали бочку в сине море:
А волной-то бьет, паруса рвет,
Ломает кораблики черленые;
А корабли нейдут с места на синем море.
Тут его дружина хоробрая
Брали бочку-сороковку красна-золота,
Спускали бочку во сине море:
А волной-то бьет, паруса рвет,
Ломает кораблики черленые,
А корабли все нейдут с места на синем море.
Говорит Садко-купец, богатый гость:
«Верно не пошлины царь морской требует,
А требует он голову человеческу,
Делайте, братцы, жеребья вольжаны,
Всяк свои имена подписывайте,
Спускайте жеребья на сине море:
Чей жеребий ко дну пойдет,
Таковому идти во сине море».
Садко покинул хмелево перо,
А все жеребья по верху плывут,
Кабы яры гоголи по заводям:
Един жеребий во море тонет,
В море тонет хмелево перо
Самого Садки, гостя богатого.
Говорит Садко-купец, богатый гость:
«Ай же, братцы, дружина хоробрая!
Этые жеребья неправильны.
А вы режьте жеребья ветляные,
Всяк свои имена подписывайте,
Спускайте жеребья во сине море:
Чей жеребий по верху плывет -
Таковому идти во сине море!»
А и Садко покинул жеребий булатный
Синяго булату ведь заморского,
Весом-то жеребий в десять пуд.
И все жеребьи в море тонут:
Един жребий по верху плывет
Самого Садки, гостя богатого.
Говорит Садко-купец, богатый гость:
«Ай же, братцы, дружина хоробрая!
Видно, царь морской требует
Самого Садка богатого во сине море;
Несите мою чернильницу вальяжную,
Перо лебединое, лист бумаги гербовый».
Несли ему чернильницу вальяжную,
Перо лебединое, лист бумаги гербовый.
Он стал именьице отписывать:
Кое именье отписывал Божьим церквам,
Иное имение нищей братии,
Иное именье молодой жене,
Остатнее имение дружине хороброй.
Говорил Садко-купец, богатый гость:
«Ай же, братцы, дружина хоробрая!
Давайте мне гусельки яровчаты,
Поиграть-то мне во остатнее:
Больше мне в гусельки не игрывати.
Али взять мне гусли с собой во сине море?
Взимает он гусельки яровчаты,
Сам говорит таковы слова:
«Свалите дощечку дубовую на воду:
Хоть я свалюсь на доску дубовую -
Не столь мне страшно принять смерть на синем море»
Свалили дощечку дубовую на воду.
Потом поезжали корабли по синю морю.
А все корабли как соколы летят,
А един корабль по морю бежит, Как бел кречет,
Самого Садки - гостя богатого.
Остался Садко во синем море.
Со тоя со страсти со великие
Заснул на дощечке на дубовой.
Проснулся Садко во синем море,
Во синем море на самом дне.
Сквозь воду увидел пекучись красное солнышко,
Вечернюю зорю, зорю утреннюю.
Увидел Садко во синем море -
Стоит палата белокаменная;
Заходил в палату белокаменну,
Ко тому царю ко Поддонному,
А царь со царицею споруют,
Говорит царица морская:
«Есть на Руси железо булатное -
Дороже булат-железо красна-золота;
Красно-золото катается
У маленьких ребят по зыбочкам!
Говорит царице царь морской:
«Ай же ты, царица морская!
Дороже есть красно-золото,
А булат-железо катается
у маленьких ребят по зыбочкам».
Становился Садко-купец, богатый гость,
Насупротив их с дощечкой белодубовой,
Он царю с царицей бил челом,
Челом бил и низко кланялся.
Говорил царь морской таково слово:
«Ай же ты, Садко-купец, богатый гость!
Век ты, Садко, по морю езживал,
Мне, царю, дани не плачивал,
А нони весь пришел ко мне во подарочках.
Ты скажи по правде, не утаи себя,
Что-то у вас, на Руси, деется -
Булат ли железо дороже красна-золота,
Али красно-золото дороже булат-железа?»
Говорит Садко-купец, богатый гость:
«Ай же ты, царь морской со царицею!
Я скажу вам правду, не утаю себя:
У нас красно-золото на Руси дорого,
А булат-железо не дешевле;
Потому оно дорого,
Что без красна-золота сколько можно жить,
А без булату-железа жить-то не можно,
А не можно жить ведь никакому званию».
Говорит царь таковы слова:
«Ай же ты, Садко-купец, богатый гость,
Скажут, мастер играть во гусельки яровчаты,
Поиграй же мне во гусельки яровчаты».
Брал Садко гуселышки яровчаты,
Яровчаты гусельки, звончаты,
Струночку ко струночке налаживал,
Стал он в гуселышки поигрывать;
Тут царь морской распотешился
И начал плясать по палате белокаменной,
Он полами бьет и шубой машет,
И шубой машет по белым стенам.
Играл Садко сутки, играл и другие
Да играл еще Садко и третьи,
А все пляшет царь морской во синем море.
Во синем море вода всколыбалася,
Со желтым песком вода омутилася,
Стала разбивать много кораблей на синем море,
Стало много гинуть именьицев,
Стало много тонуть людей праведных:
Как стал народ молиться Николе Можайскому,
Как тронуло Садко в плечо во правое:
«Ай же ты, Садко купец, богатый гость!
Полно те играть во гусельки яровчаты:
Тебе кажется, что скачет по палатам царь,
А скачет царь по крутым берегам;
От его от пляски тонут-гинут
Бесповинные буйны головы!»
Обернулся - глядит Садко Новгородский:
Ажио стоит старик седатый.
Говорит Садко Новгородской:
«У меня воля не своя во синем море,
Приказано играть в гусельки яровчаты».
Говорит старик таковы слова:
«А ты струночки повырывай,
А ты шпенечки повыломай,
Скажи: у меня струночек не случилося,
А шпенечков нe пригодилося,
Не во что больше играть,
Приломалися гусельки яровчаты.
Скажет тебе царь морской:
"Не хочешь ли женитися во синем море
На душечке на красной девушке!"
Говори ему таковы слова:
"У меня воля не своя во синем море".
Опять скажет царь морской:
"Ну, Садко, вставай поутру ранешенько,
Выбирай себе девицу-красавицу".
Как станешь выбирать девицу-красавицу,
Так перво триста девиц пропусти,
И друго триста девиц пропусти,
И третье триста девиц пропусти,
Позади идет девица-красавица,
Красавица-девица Чернавушка;
Бери тую Чернаву за себя замуж,
Тогда ты будешь на Святой Руси;
Ты увидишь там белый свет,
Увидишь и солнце красное.
А на свою бессчетну золоту казну
Построй церковь соборную Николе Можайскому».
Садко струночки во гусельках повыдернул,
Шпенечки во яровчатых повыломал.
Говорит ему царь морской:
«Ай же ты, Садко Новгородский!
Что же ты не играешь в гусельки яровчаты?»
«У меня струночки во гусельках повыдернулись,
А шпенечки во яровчатых повыломались:
А струночек запасных не случилося,
А шпенечков не пригодилося».
Говорит царь таковы слова:
«Не хочешь ли жениться во синем море
На душечке на красной девушке?»
Говорит ему Садко Новгородской:
«У меня воля не своя во синем море».
Опять говорит ему царь морской:
«Ну, Садко, вставай поутру ранешенько,
Выбирай себе девицу-красавицу».
Вставал Садко поутру ранешенько,
Поглядит - идет триста девушек красных.
Он перво триста девиц пропустил,
И друго триста девиц пропустил,
И третье триста девиц пропустил,
Позади шла девица-красавица,
Красавица-девица Чернавушка:
Брал тую Чернаву за себя замуж.
Как проснулся Садко во Нове-городе
О реку Чернаву на крутом кряжу,
А невесты его и слыху нет.
Как поглядит, ажио бежат
Свои черленые корабли по Волхову.
Поминает жена Садка с дружиной во синем море.
«Не бывати Садку со синя моря!»
А дружина поминает одного Садка:
«Остался Садко во синем море».
А Садко стоит на крутом кряжу,
Встречает свою дружинушку со Волхова;
Тут его ли дружина сдивовалася.
«Остался Садко во синем море,
Очутился впереди нас во Нове-граде,
Встречает дружину со Волхова!»
Встретил Садко дружину хоробрую
И повел в палаты белокаменны.
Тут его жена возрадовалася:
Брала Садка за белы руки,
Целовала во уста во сахарные,
Говорила ему таковы слова:
«Ай же ты, любимая семеюшка!
Полно тебе ездить по синю морю,
Тосковать мое ретивое сердечушко
По твоей по буйной по головушке!
У нас много есть именьица-богачества,
И растет у нас малое детище!»
Начал Садко выгружать со черленых со кораблей
Именьице - бессчетну золоту казну.
Как повыгрузил со черленых кораблей,
Состроил церковь соборную Николе Можайскому.
Не стал больше ездить Садко на сине море,
Стал поживать Садко во Нове-граде. |
