Тор и великан Хрунгнир
Один раз уехал Тор на восток бить великанов, а Один на коне своем Слейпнире
отправился в Ётунхейм и приехал к великану, которого звали Хрунгнир. И спросил
Хрунгнир, кто это в золотом шлеме и на таком чудесном коне скачет по воздуху и
по земле? Один отвечал ему на это, что готов прозакладывать свою голову, что во
всем Ётунхейме не сыщется подобного коня. Рассердился Хрунгнир и сказал, что
есть у него прекрасный конь, самый быстрый на свете и зовут его Гульфакси -
Золотая Грива. С этими словами вскочил он на своего коня и поскакал вдогонку за
Одином, чтобы отплатить за его кичливые речи. Один скакал так быстро, что не
успел оглянуться, как оказался в Асгарде, а за ним Хрунгнир, которого обуял
такой великаний гнев, что опомнился он только, когда проскочил в ворота.
Когда показался он в дверях чертога, предложили асы ему испить пива. Он пошел в
зал, и ему подали те две чаши, из которых обыкновенно пил Тор, и он залпом
осушил обе. Вскоре напился он пьян, и тут уж не было недостатка в заносчивых
речах: говорил он, что поднимет с места Вальгаллу и перенесет ее в Ётунхейм,
разрушит Асгард и поубивает всех асов, кроме Фрейи и Сив, которых возьмет себе.
Между тем Фрейя все подливала ему в чаши, в Хрунгнир все похвалялся и сказал
даже, что выпьет все пиво асов. Когда же надоело асам бахвальство, кликнули они
Тора, и Тор тотчас появился в зале. В страшном гневе замахнулся он своим
молотом.
- Кто это надумал позволить великанам пить здесь пиво? Кто пустил Хрунгнира в
Вальгаллу? И почему это Фрейя наполняет ему чаши, точно на пиру асов? Отвечал Хрунгнир, недружелюбно поглядывая на Тора, что это Один предложил ему
пива и что пришел он с его позволения.
- Но придется тебе об этом пожалеть, прежде чем уйдешь ты из Асгарда, - перебил
его Top.
- Мало было бы чести асу Тору, если б он убил меня безоружного, - заговорил
Хрунгнир, - почетнее было бы, если бы он согласился биться со мной на рубеже у
Каменных Дворов. И как глупо с моей стороны, - продолжал он, - оставить дома
свой щит и точило! Если бы было при мне оружие, мы могли бы, пожалуй, хоть
сейчас выйти на поединок. А убить меня безоружного - значит поступить вероломно.
Тор, конечно, не пожелал отказаться от поединка, и тут же назначили день и
выбрали место.
Пустился тогда Хрунгнир в обратный путь и скакал во весь опор, пока не доскакал
до Етунхейма. Услышали великаны о предстоящем ему поединке с Тором и
призадумались: понимали они, что от исхода того поединка зависит их судьба. И
знали они, что Тор сильнее Хрунгнира, а уж Хрунгнир был среди великанов
сильнейшим.
Решили они пуститься на хитрость и у Каменных Дворов вылепили из глины великана
и вложили ему в грудь сердце одной кобылы, и затрепетало оно, когда явился на
место боя Тор. У самого же Хрунгнира сердце было, как это всем известно, из
твердого камня, треугольное, как та руна, что зовут "сердце Хрунгнира"; из камня
же была и его голова. Щит Хрунгнира тоже был каменный, широкий и толстый; а
оружием великану служило точило, которое он вскинул на плечо, и вид у него был
ужасающий.
Рядом с Хрунгниром стоял глиняный великан Мёккуркальви, и он сильно трусил.
Говорят даже, что, увидев Тора, он обмочился.
Тор торопился на поединок, а Тьяльви бежал впереди него. Подбежал Тьяльви к тому
месту, где стоял Хрунгнир, и сказал:
- Как ты опрометчив, великан! Стоишь, выставив вперед свой щит, между тем как
Тор решил пробраться в глубь земли, чтобы напасть на тебя снизу!
Швырнул тогда Хрунгнир свой щит наземь и стал на него, ухватив обеими руками
точило. Тут увидал он молнии и услышал раскаты грома. И увидел Тора,
разгневанного аса. Стремительно несся Тор, держа наготове свой молот, и издали
бросил его в голову Хрунгнира. Взмахнул Хрунгнир своим точилом и бросил его
навстречу молоту; ударился брус о молот и разбился надвое: один кусок упал на
землю, и из него образовались все кремниевые скалы, другой же попал Тору в
голову, так что тот повалился наземь. Молот Мьёллнир попал прямо в голову
Хрунгниру и в мелкие куски раздробил ему череп. Хрунгнир упал рядом с Тором и
при этом придавил шею Тора ногою. Тогда Тьяльви напал на глиняного великана и
изломал его в куски.
Потом, подойдя к Тору, хотел было снять с шеи аса ногу Хрунгнира, да не осилил.
Узнав о том, что случилось, подошли и другие асы, и все старались сдвинуть с
места ногу Хрунгнира, но ничего из этого не вышло. Тут явился Магин, сын Тора и
одной великанши, которому было тогда всего лишь три ночи от роду, легко спихнул
ногу Хрунгнира с шеи Тора и сказал:
- Жаль, отец, что пришел я так поздно! Думаю, если бы раньше встретил я этого
пеликана, то убил бы его одним ударом кулака!
Поднялся Тор с земли, поблагодарил сына и сказал, что, верно, вырастет он
героем, а в награду хотел подарить ему златогривого коня Хрунгнира. Один же видел
это и сказал, что напрасно отдает Тор такого прекрасного копя сыну великанши, а
не своему отцу.
Вернулся Тор в Трудвангер, а осколок точила так и остался у него в голове. Тут
пришла чародейка Гроа, жена Аурвандиля Смелого. Стала она петь над Тором свои
заклинания, и почувствовал Тор, что точило стало шататься, и, понадеявшись, что
сам сможет его вытащить, захотел вознаградить Гроа за врачевание и порадовать ее
доброй вестью.
И рассказал он ей, что был на севере, по ту сторону вод, отделяющих Етунхейм от
Мидгарда, и сам на спине в железной корзине вынес Аурвандиля из страны
великанов. И в подтверждение правдивости своего рассказа, сказал Тор, что один
палец на ноге Аурвандиля высунулся из железной корзины и отмерз; тогда Тор
отломил его и забросил на небо, сделав из него звезду, которую называют ныне
Палец Аурвандиля.
И скоро уж вернется Аурвандиль домой.
И Гроа так обрадовалась этой вести, что позабыла все заклинания - и камень, хоть
высвободился из черепа, но так и остался торчать на голове у Тора. И надо
опасаться бросать точило поперек пола: тогда шевелится осколок в голове Тора. |
